Повторить «бег по стенам» Бейго мы не решились, но поспешили наверх. И добыча пса предстала перед нами во всей красе. Причём слово «краса»… ну не в переносном смысле, если начистоту. Просто пёс смотрел на меня с вопросом в видных через маску глазах и прижимал передними лапами к пластобетону…
В общем, попискивал в лапах Бейго нежно-розовый, в кудряшках таких, с отливом, наверное… ёжик, с недоумением понял я. По крайней мере, сквозь кудряшки выглядывало, жалобно морщилось и попискивало именно ежиное рыльце. А розовые, с отливом в нескольких оттенков кудряшки — это то, что было до мутации иголками. Вдобавок, ежатина смотрела на нас неоново-салатовыми, чуть ли не светящимися, выразительными такими глазёнками.
— Какая прелесть! — озвучила Светка, правда обведя перед этим рельсой округу, осмотрясь по сторонам и приглядевшись к ёжику. — Бейго, я хочу его погладить, — протянула она руку к ежу.
Пёс посмотрел на меня, дождался кивка и ослабил хват лап. А Светка ухватила ежатину и стала прикрывающего глаза и обреченно попискивающего зверька тискать и гладить.
— Фонит, как реактор, Жора, — мимоходом бросила подруга. — Но какой милый! И цвет красивый.
— Цвет и правда красивый, — признал я. — Мутировали для жизни в зоне повышенной радиации. И, похоже, эти «волосы», которые вместо иголок, да и щетина сколопендр — способ для взаимодействия с жёстким излучением.
— Похоже на то, — признала Светка, поглаживая ёжика.
Последний, убедившись что его есть-убивать не собираются, свои бирюзовые глазёнки открыл и с интересом стал оглядываться, водя мордочкой. Кстати, светкины поглаживания ежатине явно нравились — глазки щурила и даже задней лапкой, торчащей из копны розовых кудряшек, подёргивала.
— Только непонятно, Жора, что они едят, — протянула Светка. — Зубы видишь?
Ёжик, конечно, не скалился, но и пасть на замке не держал. И типичные, насекомоядные зубки. Действительно, странно.
— Так, ну лишайник они точно объедают, — прикинул я, на что Светка кивнула — сантиметров двадцать объеденного от пола лишайника было почти везде, где мы были. — А зубы — рудименты, наверное. Не думаю, что здесь какие-то насекомые водятся, кроме сколопендр. Но эти сволочи сами, скорее, сожрут таких ежей.
— Хочу себе оставить, — призналась Светка. — У тебя вот Бейго…
— Свет, ты сама говорила — фонит, как реактор, — напомнил я. — Причём, если бы только это. Он, похоже, высочайший фон в метаболизм встроил. И просто умрёт без него, а ставить для него фонящий участок…
— Ну да, глупо, — признала подруга. — А жаль. Ладно, иди, красавчик, — опустила она со вздохом ёжика на пол.
Тот постоял, позыркал на нас, да и покосолапил по лестнице вниз, топая, как ёж. А я очень аккуратно стал подниматься, выглядывая на этаж. Ежа там не было, а когда я оглядывался, он там оказался. А в полусотне метров — боевой робот, вылезать на датчики которого просто глупо.
И оказался я прав: решетчатая ферма погрузчика разворотила крышу и стену, стояла, уперевшись в пол второго этажа. Ещё во время взрыва, судя по подтёкам на нержавейке.
— Ползком, — негромко сообщил я спутникам.
И поползли мы аккуратно по полу склада. И выглянули на… ну, наверное, что-то типа площади. Картина была как красочная, так и интересная. Итак, в центре площадки стоял четырёхметровый в плечах, метров трёх высоты, боевой робот. Советский: на потёртой броне отчётливо были видны как звёзды, так и Малый Герб Союза. Стоял он многие десятилетия: вошёл нижними манипуляторами в пластоасфальт на несколько сантиметров, заметно так. Опустевшие ракетные короба, пустые ленты питания для пушек. Явно выработал боезапас и стоит так чёрти сколько времени.
А на площади и у ног робота суетились сотни ежей. Не так много, вообще-то, но достаточно для столь экзотической популяции. Бегали, забавно подпрыгивали, объедая лишайник, ну и вообще всячески вели свою ежиную жизнь. Забавные они, конечно, аж улыбнулся я.
— Жор, видишь? — негромко произнесла Светка.
— Да, похоже — насекомоядные, — тихо ответил я, смотря на ёжиков даже с большей симпатией.
Дело в том, что ежик деловито тащил к мелким — очевидно, ежатам — эдакую противную гроздь. Судя по всему — яйца, судя по виду — насекомьи. Ну а судя по месту — противных сколопендр или еще какой дряни вроде них.
Вот только копошиться нам тут не стоило, похоже. Торс робота со скрежетом начал поворачиваться к пролому, в который мы наблюдали.
— Ходу, ползком!!! — закопошился я.
Ну и поползли мы, насколько могли быстро. И тут нас и ежей буквально оглушило лютым рёвом:
— ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ КРАСНОЙ АРМИИ ВЕРХАЗОВ! МНОГОЦЕЛЕВАЯ ОРУДИЙНАЯ ПЛАТФОРМА САПСАН-12 ЗАПРАШИВАЕТ УКАЗАНИЙ!
Склад от этого рёва натурально вибрировал, а я остановился, быстренько прикинул, что и как, сделал вывод и его озвучил:
— ЭВМ, похоже, не протух. Он считал мой идентификатор и запрашивает указаний. Проверю, аккуратно, — высказал я, поднимаясь на ноги. — Отчёт о состоянии, МОПС-12! — гаркнул я.
— ТАК ТОЧНО! СИСТЕМА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ ВЫВЕДЕНА ИЗ СТРОЯ, НЕРЕМОНТОПРИГОДНА, ТРЕБУЕТСЯ ЗАМЕНА. БОЕЗАПАС ОСНОВНЫХ ОРУДИЙНЫХ СИСТЕМ ИСТОЩЕН В БОЮ С ПОТЕНЦИАЛЬНО ОПАСНОЙ ФАУНОЙ. БОЕЗАПАС ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ ОРУДИЙНЫХ СИСТЕМ ИСТОЩЕН ПО ТОЙ ЖЕ ПРИЧИНЕ. ВЫСОКОВОЛЬТНЫЙ РАЗРЯДНИК БОЯ НА СРЕДНЕЙ ДИСТАНЦИИ ФУНКЦИОНАЛЕН. ЗАПАС ЭНЕРГИИ 63 %. ОБЩАЯ ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ГОТОВНОСТЬ К НЕСЕНИЮ СЛУЖБЫ СОСТАВЛЯЕТ 28 %. ЗАПРОС: ТРЕБУЮТСЯ ДЕТАЛЬНЫЙ ДОКЛАД?
А я в это время вполголоса матерился, Светка неубедительно скрывала смех, а Бейго… ну хоть отвернулся, собакен, и то хлеб.
Дело в том, что, похоже, ёжики жрали не только сколопендрьи яйца и лишайник. Но и мерзких слизней. Это они, конечно, совсем молодцы… только они маленькие. И сохранившаяся часть потолочных перекрытий была покрыта замерзшей слизнечатиной. Не толстым слоем, но было, что я заметил только сейчас. Да и не просто так: рёв МОПСа потряхивал здание, и мне, распрямившемуся, по маковке треснуло каким-то зловредным ящиком, до этого вмороженным в потолок! Больно, между прочим, не смешно ни разу, и спасибо шлему, а то совсем беда бы была!
— Кто так строит?! — подытожил я возмущённую тираду. — МОПС-12, помолчи, ожидай указаний!
— ТАК ТОЧНО!
— А чем это тебя, Жор? — заинтересованно уточнила Света, поднимаясь на ноги.
— Холодильником, бытовым, — ошарашено озвучил я, разглядывая свалившийся на маковку ящик. — Бред какой-то, откуда на потолке холодильник?
— Не знаю, Жор. Но я тебе не раз говорила: ты ОЧЕНЬ прочный комсомолец, — хихикала язва. — Холодильником по кумполу — не страшно, — продолжала хихикать она.
— Мне больно, между прочим! — возмутился я. — Хоть и не сильно. А что у нас внутри, — заинтересовался я. — Е…ануться! — озвучил я, открывая холодильник.
— А что там, — заинтересовалась Светка, подходя. — Е…ануться! — озадаченно выдала она.
И даже Бейго, заглянув в открытый зев холодильника, издал озадаченное поскуливание. И было от чего — решёток там и всего прочего в холодильнике не было. И лампочка освещения работала, сам-то он на малой атомной батарее, стационарно-автономная модель, по необходимости. Но вот от содержимого холодильника я реально косел, как и спутники: в холодильнике лежал… пулемёт! Внешне целый, РУРПТ-79, РУчной Роторный Пулемёт Тихонова 79. Не самое удачное решение: для авиации роторные системы были востребованы, да и для малокалиберного скорострела на технике. А вот в качестве ручного оружия тридцатикилограммовый восьмимиллиметровый РУРПТ был слишком тяжёл, да чрезмерно скорострелен. Ну реально — излишен, хотя и были ситуации, когда использовался, да и у ОСНАЗА, по слухам, на вооружении состоял.
— Мне кто-нибудь объяснит, — с искренней надеждой поинтересовался я у окружающих, — что роторный пулемёт делал в, чтоб его, ХОЛОДИЛЬНИКЕ, вмороженном в туши слизняков в радиоактивных развалинах?! Вмороженным в потолок?!?!!?
— Нет, — помотала головой Светка.
И Бейго головой помотал. Вот блин, так и свихнуться недолго!