Энглив добавил пару штрихов к рисунку и поднялся с кресла, поворачиваясь к президенту.
— Обычно, такое случается редко, но некоторые люди способны, хмм… излучать сигналы большей силы по своему желанию и доносить их до остальных, — он поднял ладонь, над которой сгустились потоки красок. — Можно сказать, что в действительности, этого всего нет. Это не материально, но в тоже время… — краски над ладонью завертелись и неожиданно вспыхнули, одна горящая капля вдруг влетела из круговорота и попала ну руку главы компании. Он вскрикнул от боли, на коже осталось красное пятно ожога. — Таким простым способом можно повлиять на другой организм. Если убедить его, что часть его клеток стали больными, то он начнет от них избавляться.
Огонь над рукой Энглива превратился в ядовитый туман, президент «ДекимХолла» невольно попятился.
— Ох, не волнуйтесь. Я не собираюсь причинять вам вред. Это просто демонстрация. С одной стороны — это просто сигнал, которым мы обмениваемся друг с другом. С другой — ключ к взаимопониманию, общению на более глубоком уровне и конечно… весьма сильное оружие. С каждым годом способности людей к этому искусству — мы называем его аурной манипуляцией — становится все больше. Возможно, через пару поколений никого это уже не будет удивлять. Скорее, обычные люди, не способные к ней будут большой редкостью. Я просто в нетерпении, — воздух вокруг Энглива взорвался чернилами, которые начали перекрашивать его костюм, — мне не терпится увидеть, как изменится однажды наш мир. Тем, кто способен к аурной манипуляции, гораздо легче добивается высот в этом мире, так что не стоит так удивляться, господин президент.
Глава «ДекимХолла» сглотнул.
— Мне нужно время, чтобы принять это.
— Само собой, — улыбнулся Энглив. — Для нормального человека, чтобы увидеть этот мир нужно ввести организм в очень необычное состояние. Вам помог этот доктор, но вряд ли это продлиться долго. Скорее всего, после такой нагрузки вам понадобится больше покоя. Позвольте, я провожу вас в комнату отдыха. Основное собрание мы уже провели, продолжим после того, как вы придете в себя.
Энглив осторожно поддержал президента за руку и пошел с ним к двери в смежное помещение.
— Если я больше не нужен, то хотел бы вернуться к своим обязанностям. Вы не против, президент?
— Нет. Конечно, нет, Логурт. И спасибо. Пока я не знаю ваших целей, мне вряд ли удастся относиться к вам с полным доверием, но без вашей помощи было весьма туго. Я ваш должник, и выполню вашу просьбу, если это не будет касаться компании, — президент обернулся и благодарно кивнул. Опустил глаза ниже и ухмыльнулся. — Ты действительно… совсем не обычный человек, да?
Под ногами Логурта лежали несколько крупных белых змей. Ни одна из них не подавала и малейшего признака псевдожизни аурного образования.
— Ублюдок! — взревел Кхама, подходя ближе. Все его лицо заволокло тьмой, а зубы обернулись клыками. — Я не вижу вокруг тебя ауры, но не заметно, чтобы у тебя возникли с этим проблемы, да?! Кто ты, черт подери, такой!!!
Кхама схватил плечо Логурта и сжал с невероятной для обычного человека силой.
«По сравнению с хваткой Восемь единиц, это ничто…»
— Ты точно уверен… — хиллер из гильдии сильнейший геймеров мира позволил своему азарту выбраться наружу, дал ему пробежаться мурашками по коже присутствующих, защекотать их нервы и вызвать легкий зуд на самих нервах. Он освободил самую малость, но этого хватило, чтобы тени мертвых в черной ауре бойца обезумели и вцепились зубами в него самого. Эмир Кхама, безумный пес Нового Военного Альянса, скривился от боли. Сколь бы ни было прочно его тело, это ничего не значит, когда организм начинает пожирать сам себя. — … что хочешь это знать?
Обстановка в комнате вдруг накалилась. Аура расплавленного металла, окружающая голландца начала пузыриться, а на его лбу вздулись несколько вен. Гайс Одри Маси отложила свой планшет в сторону, неожиданно заинтересовавшись ситуацией. Воплощенный в демона дух Тиргона Фландриса резко обернулся, выпуская когти. На щерящейся острыми зубами морде гоблина проступили предвкушение и жажда битвы. Тварь облизнулась, и ее глаза налились кровавыми отблесками.
Для таких сильных людей азарт, как колыхание капоте[10] в руках тореро для быка. Слабаки вроде Кхамы — иное дело. Для них окунуться в азарт геймера, все равно, что быть накрытым волной паники, они просто теряют контроль и начинают впадать в панику.
Логурт погасил азарт и пошел к выходу, следом увязался блондин в халате. Какое-то время они шли по коридору молча. Десять титанических колонн, окружающие его постепенно исчезли. Только тогда он начал говорить.
— Когда вопрос коснулся ВетерДуш, то сказано было не все. Конечно, забота о компании была одной из причин ее поведения, но это только половина правды. Вторая же заключается в том, что она повстречала этого парня — Байта Зерована. Да уж, — блондин тихо рассмеялся, — это все равно, что усердно работать, полностью отдавать себя своему делу и вдруг увидеть интересного новичка. В первое время он кажется удивительным, его хочется поддержать и подбодрить, а затем, спустя какое-то время, в голову вдруг приходит мысль о том, как быстро он продвигается.
Спустя еще немного времени обрушивается осознание — этот человек способен с легкостью догнать тебя, прикладывая значительно меньше усилий. Еще немного и он это сделает, а после — оставит далеко позади. Все то, над чем ты усердно трудишься, уже не столь ценно, как раньше. Стоит взглянуть на такого новичка и все кажется бесполезным и бессмысленным. «Для чего я так старалась? Кому я буду нужна, если есть такие гении?».
Это как зависть старого компьютера к новенькому смартфону, который вдруг оказывается заметно мощнее, несмотря на компактные свои размеры. Это смена поколений, таков естественный порядок вещей. Так было и так есть, но не все готовы это принять. Для ВетерДуш встреча с Байтом Зерованом стала потрясением, все-таки она не последний человек в мире геймеров, потенциал это парня она распознала сразу.
— Это все занимательно, но могу я узнать, зачем ты мне все это рассказываешь?
— Скажи мне, Логурт, — ухмыльнулся блондин, — где предел сканирующих возможностей оборудования? Как далеко оно может проникнуть в твои мысли? Сколько увидеть информации? Мы научились создавать квантовые базы данных и передавать из них информацию в сознание человека, модулируя виртуальную реальность, но этот процесс работает в обе стороны. Мы сканируем клетки мозга, чтобы передать в виртуальность моторику тела. И кто может гарантировать, что программа попутно не захватит что-либо еще?
Комплекс сканирующих систем очень сложен и помогает защитить приватную информацию, гарантирует конфиденциальность, но при этом программы подвергаются настройке. Иначе никак нельзя. Абсолютной защиты не существует. Есть десять алгоритмов, которые отвечают за ключевые моменты игры, в том числе и хранение данных, случайно и не очень подхваченных из человеческого разума. Чтобы исключить вероятность использования сведений в своих целях мы ограничили возможность управления десятью столпами. Власть над ними имеет всего один человек. Всего одна уязвимость у этой почти совершенной системы. И это — я.
— Повторюсь — зачем ты мне все это рассказываешь? — Логурт достал из кармана сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся.
— Затем, что я знаю, на кого ты работаешь. В мире «Десятки» есть люди, которые тебя знают. Однако, я не стал рассказывать об этом никому, да никто меня и не спрашивал. Если начну отвечать на вопросы, неважно будут это просто мой знакомый или представитель правительства — это станет равносильно уничтожению мира «Десятки». Я не для того, столько его создавал, чтобы потерять или оставить несовершенным, лишить его этой удивительной реалистичности и способности к развитию из-за чьих-то нелепых амбиций и желания узнать чужие тайны.
Я видел мысли ВетерДуш, фактически — побывал в ее шкуре, но кроме того — программы предоставили мне отчет об угрозе со стороны это безумного пса Военного Альянса. Мне могут попытаться навредить и я хочу, чтобы ты и те, кто стоит за тобой, помогли, если ситуация примет скверный оборот. Потому что вы, — блондин опят позволил себе немного тихого смеха, — заинтересованы в существовании и развитии «Десятки» ничуть не меньше меня, хоть наши цели и отличаются.