Вначале я хотел бежать за Шеломовым и предупредить его, но затем решил проверить, действительно ли работает именно оно. Я протянул руку, чтобы нащупать зеркало, а все дальнейшее произошло мгновенно. Меня словно втянуло туда, или, если точнее, накрыло неким куполом, и очнулся я уже здесь, в 1980 году, в подвале Горьковского исторического музея, среди музейных запасников.
Признаю, что я действительно сломал несколько ценных экспонатов, но сделал это не специально, а в связи с моими попытками сориентироваться в окружающем меня темном помещении. Готов понести за это заслуженное наказание. То, что от меня разило спиртным, тоже легко объяснимо – мы накануне вместе с Петром Шеломовым выпили несколько бутылок бургундского вина, поминая его усопшую жену Марию, так мастерски изображенную на картине товарищем Ван Эйком.
То, что я оказывал сопротивление прибывшим на вызов работников музея сотрудникам правоохранительных органов, – неправда. Я просто попытался взять обломки того самого зеркала, благодаря которому попал в это время и которое случайно разбил. Считаю, что его необходимо немедленно отправить на экспертизу в один из научно-исследовательских институтов, равно как и раму, в которой, вполне вероятно, и заключен механизм перемещения человека в прошлое и обратно. Возможно, я был излишне возбужден, пытаясь доказать милиционерам всю важность этих обломков, но ни в коем случае не кидался на них с этими обломками, равно как и не угрожал ими, а попросту наглядно демонстрировал их, пытаясь растолковать необходимость их исследования.
Единственное, что я просил у милиции, – доставить меня в ближайшее отделение Комитета госбезопасности, так как в связи с тем, что успел за время своего предыдущего пребывания в XX веке дожить до 1991 года, обладаю сведениями, составляющими государственную тайну, которые готов сообщить лично вам, Юрий Владимирович, либо тому должностному лицу, которое вы пришлете для выяснения всех обстоятельств.
Касаемо хищения ряда ценных музейных экспонатов из запасников, найденных у меня при обыске (имеются в виду золотые и серебряные фламандские монеты, найденные в моих карманах), сообщаю, что они никогда не принадлежали музею, а были даны мне тем же Шеломовым в XV веке на мелкие расходы.
Но в первую очередь настаиваю на принятии экстренных мер, чтобы ни подрамник, ни обломки зеркала не выкидывали на свалку, где их впоследствии будет крайне затруднительно отыскать на предмет проведения дальнейших их исследований.
Это письмо я передаю одному из наших санитаров, Фролову С. Б., который согласился бросить конверт в почтовый ящик, минуя заведующего психиатрической больницей Снежневского А. В., так как информация здесь содержится очень важная, а товарищ Снежневский А. В. к этому относится совершенно наплевательски, ежедневно вкалывая в меня какие-то лекарства, от которых я, чего доброго, могу действительно стать сумасшедшим.
Уважаемый Юрий Владимирович, прошу Вас принять срочные меры! Ведь скоро Вас тоже не станет и тогда в стране вообще начнется черт знает что!
Подполковник КГБ СССР Сиротин Николай Иванович,
18 ноября 1980 года,
г. Горький, ул. Июльских Дней, 28,
Психиатрическая больница № 2,
отделение терапии психических и поведенческих расстройств.
Резолюция (жирным красным карандашом, через текст): «Коллеги, пр. заменить препараты с традиц. психотропных на усиленные. Очевидно, что ситуация сложная, возбуждение не спадает. 18.11.80». Подпись (неразборчиво).
Глава XI
Гульба. Москва, 2014 год
Прошло уже несколько минут, как элегантно ушел из квартиры Александр Валентинович, забрав с собой древний манускрипт, а наши герои сидели молча, глубокомысленно смотря друг на друга.
Первым нарушил молчание Иван:
– Старик, у меня есть к тебе два вопроса…
Анциферов засмеялся.
– Нет, ну, серьезно. Два вопроса. Во-первых, почему ты так быстро согласился, а во-вторых, я чего-то так и не понял, кто кого обманул!
– Понимаешь, старик… – начал Сергей, как его и просили, чрезвычайно серьезно, но это «старик» прозвучало так смешно, что оба расхохотались и несколько минут просто давились от смеха, корча друг другу рожи.
Пачка долларов на столе внушала изрядную долю оптимизма. Иван схватил эту пачку, распечатал и быстро просмотрел некоторые купюры. Доллары были настоящие.
– А ты не верил, что десять штук возьмем. – Сергей укоризненно покачал головой. – Ну что, пойдем куда-нибудь отмечать это дело, что ли?
Ивана не нужно было упрашивать, и он оказался в дверях еще быстрее, чем совсем недавно Александр Валентинович. Сергей взвесил на руке пачку долларов и, немного подумав, всю ее сунул во внутренний карман куртки, бережно и аккуратно застегнув имеющуюся на этом кармане молнию. Потом решительно встал, запер входную дверь и вышел в коридор к Ивану.
Узбек по-прежнему неторопливо и уверенно уродовал стену рядом с соседской дверью. В этот раз Сергей прошел мимо него, ничего не говоря. «Пусть соседи за свой хлам беспокоятся», – подумал он, заходя в лифт и неприязненно оглядывая узбека. Тот встретил взгляд Сергея совершенно равнодушно. Годы выживания в Москве научили трудолюбивого и бесправного работника ДЭЗа впадать в это равнодушное состояние, как буддистских монахов в нирвану. Быстрое «включение» этого умения спасало от многих проблем, которыми так щедро награждал трудовых мигрантов мегаполис.
Через минуту друзья оказались у сквера на Большой Грузинской улице. Безмашинное субботнее утро осталось позади, и теперь улица встретила их своим обычным монотонным гулом и гигантской автомобильной пробкой, на которую задумчиво взирали огромные изваяния Церетели, сгрудившиеся на другой стороне сквера. Сергей уверенно повел друга в сторону зоопарка – там находился филиал Сбербанка, где можно было обменять доллары на рубли.
Потом, уже обменяв часть денег, герои еще некоторое время брели по Пресне, высматривая питейное заведение, которое было бы достойно сегодняшнего повода и в то же время было, по выражению Ивана «не слишком пафосным». Наконец, такое заведение было найдено, и друзья отправились отмечать удачную сделку.
Когда делаешь какую-то нудную и неинтересную работу, время течет медленно-медленно. Когда ты с другом отмечаешь радостное событие, время тут же преображается и несется совершенно сумасшедшим темпом, заставляющим тебя то и дело удивленно поглядывать на часы и не верить происходящему: «Неужели уже три часа прошло? Да не может быть!» Именно так проносилось время у наших героев. Они выпили в общей сложности две бутылки виски, съели кучу всяких вкусностей, поговорили о погоде, женщинах, футболе и кинематографе. И оказались очень удивлены, вдруг обнаружив, что уже давно за полночь и из ресторана их вежливо просят уйти.
– А давай в ночной клуб, а? – Ивану сегодня были по колено все моря, а наличие денег будоражило кровь. – А то сидим тут, как два дебила… С девчонками хоть красивыми познакомимся!
Тема знакомства с девчонками возникала у Ивана всякий раз, когда жена уезжала к родителям, а он был выпившим. Хотя, собственно, второе гармонично вытекало из первого. До каких-то хоть что-либо значащих событий эта тема никогда не доходила, и, по большому счету, никакой реальной опасности ни для каких девчонок Иван в нынешнем состоянии попросту не представлял, но тема эта всегда обсуждалась очень серьезно. Так произошло и в этот раз, и уже через полчаса друзья оказались у какой-то обшарпанной двери, из-за которой неслась громкая музыка. Перед дверью стояли охранник и группа юношей и девушек, стесненных металлическими заграждениями, которые автоматически выстраивали их в очередь. Охранник упивался властью и сейчас находился на вершине блаженства.
– Никто никуда не проходит, мест нет, – гнусаво и уныло бубнил он, но глаза его при этом бешено блестели, выдавая истинное наслаждение своей функцией.