И, через пару минут, оставшиеся «на ногах» громовержцы окутались облаками от аварийных систем охлаждения, но ещё полминуты нагрева привели к отстрелам реакторов. После чего я и рака донного подогрел — копошился, понимаешь.

— Охеренно, Краб, — выдал боевой чат голосом Модника.

Последний, пока мы танцевали, вывел из строя турели комплекса и сейчас отряд бегом следовал к нам.

— И расходы на телепортер отбил с лихвой, — хмыкнул он.

Это блин да, как-то мы удачно вражин расковыряли, мысленно хмыкнул я. Четыре почти целых тяжёлых Доса — охеренный трофей, ну или немалая денежка при выкупе. Этак мы, даже веганов не учитывая, можем выйти в весьма весомый плюс.

Впрочем, похрен, собрался я. Не до этого сейчас.

— Неплохо, но не до того. Занимаем позицию в комплексе, скоро нас ждёт жара, — ответил я.

Транспортник с нашими, как и транспортник с не нашими летел к нам, приближая время самой эпичной битвы Досов, в которой мне приходилось участвовать.

По тоннажу, напомнил я сам себе. А так — доярки, придурки и раки донные в противниках.

Глава 17

Падальщики и мы начали распределяться и занимать позиции в самом комплексе, от которого раздавались предобморочные писки персонала. Честно предупредил, чтобы валили отсюда нахрен: комплексу пиздец в любом случае, или их «наёмники» разнесут во время боя, или мы после. Не свалили — ну и хер с ними, может самураи или ещё какое психическое отклонение.

— Игла, Ласка, полезайте на меня, — пробасил Модник в процессе перераспределения. — Обзор больше, а тебе, Игла, смогу отдачу погасить.

Вообще — разумно, сам когда-то с модного Мамонта стрелял, да и стационарный щит у Мосера был. Нагрузили на тяжёлый Дос, снижая мобильность, но она в текущих раскладах и не нужна.

Досы примостились на Мамонте, после чего Модник выдал:

— Охеренно, две классные девчонки на руках. Повезло-то как!

— Кхм! — почти громоподобно раздалось в боевом чате.

Кхмыкали «классные девчонки», я, жена Модника — Бешенная.

— Ладно, ладно, уже пошутить нельзя.

— Кхм, — раздалось, наконец от Соболя.

Посмеялись, собрались, стали ждать. Тихушник, тем временем, выпускал заготовленные нами дроны на лазерной связи, создавая максимально большую сеть. И наблюдение лучше, а, главное, потеря связи с дроном при наличие крупной сети значительно ниже.

И вот, ведомый Котей тяжёлый трансорбитальник завис в паре десятков метров от нас, а оттуда посыпались Досы, стараясь занять позиции, развернуть стационарные щиты и подключаясь к созданной Тихушником сетке. РЭБщики запускали новые дроны — в общем шла предбоевая суета, которой заняться толком не успели: вражины отставали от наших менее, чем на минуту.

— Отработаю по трансорбитальнику? — озвучила в боевой час Нади.

— Действуй.

С плеча Мамонта протянулся след разгонника, к спускающемуся вражескому трансорбитальнику. Вряд ли что-то серьёзно повредило, да и вероятность на такое была доли процентов. Но «опасность обозначила». Да и прочие Досы стали по спускающемуся в полукилометре тяжёлому десантному судну постреливать, что вылилось в то, что вражеские Досы буквально выкатились из него клубком, а сам трансорбитальник, с явной перегрузкой, дымя последствиями какого-то попадания, рванул на орбиту. По скоплению вражеских Досов стали потихоньку вести огонь — пока безответный, но это временно.

А Котя выдала в боевой чат:

— Десант закончен, я на орбиту…

— Жди! — прервал я. — Помехи! — отдал я команду нашим РЭБщикам.

И площади радиусом километров на пятьдесят накрылась помехами, блокирующими радиосвязь на расстояниях свыше пары десятков метров, сжигающими сложную технику без ЭМ-защиты. То есть, радиосвязь-то была и у нас и у вражин — мы были близко друг от друга, но все системы наведения, кроме прямого лазерного целеуказания, глушились напрочь.

Вдобавок, за счёт развёрнутой сетки дронов видеонаблюдения, мы имели заметное преимущество, в плане использования неуправляемых ракет. Ну и развёрнутые стационарные щиты роль играли.

А, после начала ЭМ-бури, Котя спокойно подняла атмосферник на орбиту. Несколько запущенный вслед зенитных ракет сбил сначала Мыш, а после выхода из зоны бури — прекрасно справились и системы ПРО трансорбитальника.

Так что началась как ракетная перестрелка с обеих сторон, так и артиллеристская — только с нашей. Всяческие хитрые ходы, вроде ближнего боя, применять было глупо — почти гарантированно накрыли бы огнём свои же.

Соответственно, РЭБщики принялись работать противоракетами на оптических захватах или лазерном целеуказании, Рыбак выдвинулся на переднюю позицию — его археотех был с очень мощным щитом, что делало Дос довольно защищённым, не говоря о лютой броне и удачной, обтекаемой, конструкции.

И началась перестрелка, с нашим очевидным и толстым преимуществом, точнее кучей их. Я также постреливал, по мере перезарядки разгонников, ориентируясь на целеуказание видеодронов — сквозь местную траву ни хера не было видно, да и загорелась она вскоре. Кстати, подтверждая уникальность тысячеградусного пламени, это горела градусах на пятистах-шестистах.

И геройствовать, в общем, не пришлось — редкие артиллеристские попадания противника ослаблялись щитами и принимались на себя тяжёлыми Досами. Ракеты же либо летели хер знает куда, либо сбивались. Рыбак, кстати, получил пару попаданий от обзаведшегося разгонниками Разорителя, но долго этот Дос не провоевал — был помечен как приоритетная цель на тактической схеме боя, и оказался погребён под слаженным ракетным залпом.

Собственно, кроме крабского танца в самом начале, работа заключалась в стрельбе и приглядывании за тактической картой и оперативной сводкой.

Закономерно, несколько отведённых от нас ракет, попали в комплекс, из которого последовала череда радиосигналов, как понятно — не прошедших в ЭМ-буре. После чего, началось непонятное копошение, результат которого чуть не вывел меня на некоторое время из боя: над центральным зданием эти деятели поднимали плакат, с надписью корявыми, явно аэрографом нанесёнными буквами:

«Отряд Дрель!!! Вы охуели по нам стрелять!!! Вы наняты для ЗАЩИТЫ!!! Вот и защищайте нас, мать вашу!!!

Корпорация Нитронус, ВАШ, блядь, ЗАКАЗЧИК!!!»

Но, хоть из боя я не вышел, ржач, пусть и умеренный на меня напал. Как и в целом гыгыканья стали фоном в боевом чате.

Вражины, как понятно, на «тонкий» намёк своего официального заказчика не отреагировали, а закреплённый плакат, вскоре, обзавёлся несколькими дырищами от снарядов. Как и здания продолжали разрушаться, так что я решил ещё раз поговорить с придурками: передохнут же! Не то, что уж до невозможности жалко, но всё же.

— Компания, гыг, Нитронис! Второй раз к вам обращается капитан компании Клешня, нанятой для ведения торгового конфликта и прочее бла-бла. Вы там, блядь, бессмертными себя возомнили? У меня ощущение, что я о вашей жизни больше забочусь, чем вы или ваши, гыг, наёмники. Валите нахер на орбиту, пока не сдохли! — выдал я, благо мы были совсем рядом и ЭМ-буря мне препятствием не стала.

— Казёл!

— Сам, блин, казёл тупорогий! — изящно отпарировал я. — Будешь обзываться, придурок, точно стрельну в здания пару раз!

— Собъёте ведь нас, ироды!

— Мужик, ты реально тупой, — уже серьёзно вздохнул я. — Если бы вас, придурков, хотели убить — то давно бы прибили. Если бы хотели захватить комплекс — то его бы прикрывали. А сейчас, твои наёмники, разнесут вас нахер. В общем, задрал. Либо вы валите через…

— Валим мы, валим! А ты всё равно козёл!

— Краб я, а тупорогий тут ты. Всё, связи больше не будет и валите.

Через полминуты стартовал старенький челнок, а через четыре секунды Мыш сообщил в боевой чат.

— Громовержец Эф, — мы обозначили вражин буквами на тактической схем, — запустил зенитную ракету, ориентировочно нацеленную на беженцев. Могу пустить противоракеты, Краб.

— Пускай. Блин, совсем эти раки донные охерели в атаке, — посетовал я.