Тело переполняла сила. Чистая и безразличная. Я знал, если так пойдёт и дальше, это не закончится чем-то хорошим. К счастью, выход уже был известен. «Другой я» потянулся внутрь меня и вытащил сгусток силы — «Цикл» из части, которая досталась от матери.

— Эй, Имомуши, — я повернулся к товарищам, которые заметили, что происходит что-то необычное, — дай огоньку.

Тот отреагировал сразу. На его ладони вспыхнуло зеленое пламя и перебросилось на моё тело. Оно что-то исправляло, какие-то мелкие огрехи, но в то же время постепенно гасло. Именно тогда «Другой я» бросил в него «Цикл», а после использовал «Повелитель ритма», заставляя две способности объединиться. Пламя прекратило затухание и разгорелось с новой силой. Оно впитывало прозрачную энергию, которая обрушивалась на меня незримым дождём, и росло. Зелёное пламя начало набирать силу, даже реветь, будто разрываемое штормовым ветром. Ещё сильнее и ещё, пока не вспыхнуло, охватывая всё моё тело.

Изумрудный огонь стал огромным коконом, который тут же взорвался, превращаясь в фигуру зелёной птицы с распахнутыми крыльями. Она подняла короткий клюв кверху и выпустила звонкий крик. Всюду, где проходила звуковая волна, люди тут же «воспламенялись». Мои друзья, птицы, и, разумеется, многочисленные старики и старушки в доме Родрика — все проходили крещение восстанавливающим пламенем.

Я сосредоточился на своём теле и понял — проблемы с контроле аурных способностей больше нет. Теперь — всё исправлено. Больше никаких перегрузок и риска смерти из-за слишком продолжительной активации способностей. Подавитель из костюма? Сброс избытка в «Десятку»? Это больше не требовалось. Я стал сильнейшим по настоящему. Мои друзья быстро адаптировались к совсем недавно пробужденным в них способностям. Старики исцелялись без каких-либо побочных эффектов. Многие из них также оказались с аурными силами. Хотя чего я ожидал от людей, которые каждый день проводят так, будто находятся на грани жизни и смерти?

Это продолжалось порядка десяти минут и закончилось так же неожиданно, как и началось. Я чувствовал небывалое здоровье и знал, что теперь всё будет хорошо. Теперь всё, наконец, стало правильно. Больше ничто не будет сдерживать меня в использовании сверхсил.

-------------

[1] Слова Зиккура для Лавусай о монстрах можно найти в эпиграфе к первой главе первого тома «Гена геймера»

Эпилог

— Ты разваливаешь мой бизнес! — мать Родрика обвиняюще ткнула в меня пальцем. И тут же с радостным смехом добавила: — Огромное спасибо!

Старики всё ещё были в своём возрасте, но куда крепче на вид. Каждому суждено уйти, но сила Имомуши гарантировала, что этой случится не раньше отмерянного срока.

— Знаешь, в детстве я потерялась, — мать Родрика смотрела вдаль, с улыбкой вспоминая прошлое. — Маленькая и напуганная, вышла не на той остановке поезда, долго блуждала, пока не оказалась в каком-то совсем неясном месте. Это было лето и я, как храбрая и решительная девочка, нашла место, в котором могла остаться на ночь и не замёрзнуть. На следующий день я продолжала идти — искать родителей, хотя и совсем не в ту сторону. Шла и со всем скоро сильно изголодалась. Как ни странно, меня спасли похороны. Странная традиция угощать других людей, чтобы те пожелали ушедшему хорошего посмертия. Каким-то образом, я провела на кладбище неделю. Сытно ела, видела слёзы, искренние эмоции, примирения и ссоры. Будучи маленькой, мне было сложно сопереживать и сострадать совершенно посторонним людям, но я любила смерть, потому что с ней приходила еда. Я до сих пор не могу плакать на похоронах, потому что внутри меня горит убеждение: Смерть одного даёт Жизнь другому. Люди окружены смертью. Она всюду. Убийство животных, срезание растений, травля насекомых. Я могу понять горю потери близкого человека, но никогда не смогу ненавидеть смерть как таковую. Бояться её? Нет-нет, невозможно. И всё же я рада, что все здесь смогут жить дольше. Я люблю смерть, потому что люблю жизнь. Понимаешь?

Я кивнул. Звучало немного сумбурно, но так всегда бывает в момент искренности. Мать Родрика и есть та самая, «девочка, которая любит смерть», но любит — не значит желает её окружающим. Мне было сложное такое принять, но на фоне существования духов и сверхспособностей… кто знает.

Крест смотрел на Тиргона Фландриса с настороженностью.

— Ты получишь, что хочешь, — мафиози кивнул, а с плеч Креста, словно свалился тяжёлый груз. — Сын твоего друга — Шон — получит мою защиту на три года. Со всеми прошлыми его грешками и долгами разберутся. Я давно понял, что за игру ты ведёшь, Крест. Хорошая ставка. Ты действительно смог мне угодить, но ты навёл пистолет на моего ребёнка. Мне сложно забыть об этом.

— Можешь забрать мою руку, — Крест не боялся потери конечности. Если Тиргон покалечит его… Это станет даже более сильным аргументом для Шона. Денег в копилке хватит на безбедную жизнь в любом месте, а зонтик в виде имени семьи Фландрис сделает его неприкосновенным даже на Архипелаге.

— Нет, мне не нужна твоя рука, Крест. Я же не дикарь, — Тиргон Фландрис говорил тихим спокойным голосом, но от следующих слов мафиози тело Креста покрыло мурашками: — Твоя аурная способность — эта девочка со шприцем, — пусть она сделает укол тебе.

Крест открыл рот, но между дрожащих губ вышел только тихий сдавленный звук. Крест чувствовал, что бледнеет. Мафиози не возьмёт слов назад. Понимание неотвратимости дальнейших событий заставляло тело дрожать.

— Не хочешь? — спокойно спросил Фландрис. — Не волнуйся, я не буду тебя заставлять. Можешь не делать этого. Мы просто разойдёмся, как хорошие знакомые. Я не дам твоему Шону защиту, но и мешать не буду. Слово Фландриса.

— Нет, я… я… — Крест сильно сжал веки, сделал несколько глубоких вдохов и продолжил дрожащим голосом: — Я сделаю это…

Оставить всё как есть? Да, какая-то часть его хотела броситься прочь, даже предать память друга и заботу о его сыне — лишь бы не получать укол. Они могли бы вести почти чистую жизнь, попытаться убежать от преследующих «проблем» с их пушками и безумием в голове. И всё же… Как мог Крест так просто отказаться? Он обязан позаботиться о Шоне. Долг его отцу должен быть возмещён сегодня. «Почти чистая жизнь» и полное решение всех проблем с подпольным миром — далеко не одно и то же. Кому как не Кресту знать, что можно сделать с одним единственным пятнышком на репутации человека.

— Сделай это, — Крест бросил слова Красотке. Та улыбнулась и начала играться. Воплощение его ауры подплывало медленно, нагнетая как можно больше страха. Вот только в этот раз Красотка отказывалась его есть. В цилиндре вихрящейся белой энергии было достаточно для полноценного укола. Она приблизила шприц к его шее. Игла больше не ощущалась бесплотной. Холодный металл давил на кожу и будоражил нервы. Из глаз Креста потекли слёзы. Он в ужасе заскулил, совершенно не стесняясь присутствия спокойного Тиргона Фландриса. Не было похоже, чтобы мафиози удивился. Он должен был знать о самом большом секрете Креста. И как старый головорез с каменным сердцем, он очень хорошо умел бить по самому болезненному месту.

Крест не чувствовал своего тела. Оно онемело от страха. В голове промелькнула шальная мысль «Только бы не намочил штаны».

Укол был резким, болезненным и унизительным. Красотка вдавливала поршень и с выражением чистейшего восторга, она наслаждалась, когда смотрела на лицо Креста. Внутри что-то билось. Это было похоже на эхо дребезжащей струны. Вибрация разливалась и наполняла тело силой.

Красотка открыла рот и отхватила кусок невидимого страха. На её лице от наслаждения потекли слёзы. Словно, она получила угощение, которого ждала всю жизнь и больше ни о чём жалеть не будет. Поршень в шприце резко двинулся. Энергии в цилиндре было достаточно почти для двух новых доз. Красотка сделал новый укол. Крест едва не потерял сознание от ужаса, но дребезжание внутри стало ещй сильнее и напористее. Оно не давало забыться в беспамятстве или упасть в обморок. Красотка продолжила есть, как ненасытный зверь. Один укол следовал за другим…