— Это довольно странно, — заговорил Локус. — Пока ты не зашел слишком далеко в своём рассказе, объясни мне одну вещь. Если для Мистиков так важен игровой мир «Десятки», зачем им ваша «Гильдия, которой нет». Зачем ты пытаешься нас втянуть в борьбу за лидерство на событии. Я так понимаю, ты собираешься вынуть сочную морковку и помахать перед нашим носом. Следуя логике, если мы займем высокую позицию в событии, чтобы претендовать на награду от администрации, мы должны обменять её на что-то нужное Мистикам. Почему они сами не разберутся? Раскрывать такие тайны всем подряд…

— Ты думаешь в правильном направлении, но не додумал ситуацию до конца, — Теттири самодовольно усмехнулся. — Вся эта головомойка со странными правилами таинственного мира очень непонятна для меня. И уверен, если я перскажу вам свои разговоры с Мистиками на эту тему, то вы тоже ничего не поймете. Это было бы печально, но… правило действует в обе стороны. Понимаешь? Мистики — не одни из нас. Они не геймеры. Их понимание игр настолько ничтожное, что даже нуб не читавший гайды сделает всё лучше любителей копаться в тайнах мироздания. Поэтому привлекают нас. Чем больше, тем лучше. Но мы не дураки, чтобы посвящать в ситуацию всех подряд. Разумеется, Дитя Кода — особый экземпляр.

— Втянуть нас в борьбу, которая захватывает интересы сильных мира сего — не очень здорово, — я совершенно не купился на фальшивую лесть.

— Ты не понимаешь, Байт, — Теттири с улыбкой покачал головой. — Все эти большие шишки захотели получить власть над «Десяткой» и вошли в совет акционеров. Каждый из них не просто хитрая сволочь, которая прошла по головам конкурентов к вершине в своей среде, но еще и владелец способности манипуляции аурой. Они уже многое могут. Армейцы обретали силы в танцах на грани смерти. Мафиози как-то обнаружили странную реакцию людей на некоторые наркотики и составили свою лестницу к небу. Мастера боевых искусств и торгаши… да, кто их знает! Короче, все они уже распробовали эти способности и хотят получить более безопасный способ в свои и только свои руки. Кажется, что это страшно, но когда их много…

— Система кругового сдерживания, — мне оставалось только кивнуть.

— Конечно. Они не вмешиваются. Пока их там куча, они не могут ничего нам сделать, чтобы поддержать справедливую конкуренцию. Каждая фракция послала своих представителей. Кто это? Без понятия. Мы — представляем Мистиков. Они уверены, что рано или поздно им удастся найти свой путь к силе внутри «Десятки» за счет понимания духов. Но для этого нужно время. Если какая-то сила получит решительное преимущество… Кто позволит таким свободным художникам как Мистики превратиться в крупную силу? Их просто не пустят в игру. Поэтому нужны мы.

— Хочешь сказать от нашей игры зависит, кто в итоге получит контроль над «Десяткой»? — Первет фыркнул, снова возвращаясь к игре во всеобщего раздражителя.

— Разумеется нет. Это секрет полишинеля. В конце события с хтоническим чудовищем создатель игры будет встречаться с победителями. Он — единственный реководитель процессов с нативным правом. Демиугр игровой вселенной. Это не просто красивое выражение. Он реально занимает в игре позицию почти всемогущего существа. Предположительно, с этого места его можно сбросить. Это и есть конечная цель каждой фракции. Никто не даст захватить этого гения в реальности, эти ребята сдерживают друг друга. В игре… другое дело. Это работа на годы, если не на десятилетия. И всё же, за победу в событии с хтоническим чудовищем будут выданы некие ценные награды. Если ими правильно распорядиться, то можно сильно обойти других конкурентов. Чем дольше мы оттягиваем свержение демиурга «Десятки», тем лучше нашим заказчикам.

— Доставай уже свою морковку, — Тавур откинулся на спинку стула, почти скопировав позу Теттири и стал смотреть на инсайдера из-под полуопущенных век.

— Я как раз к этому подхожу. Вот моя морковка, — эта сволочь вдруг указала на меня.

— Здесь мне положено смеяться? — жест Теттири почему-то нервировал.

— Я бы не назвал это поводом для смеха, Байт. Ты — сильнейший. Я ведь уже сказал, люди делятся на те же группы, что и духи. Слабые едва могут манипулировать аурой. Я — один из них. Сильные — это представители совета акционеров «Десятки». Они весьма впечатляют, судя по рассказам Мистиков. Могущественные — просто чудовища. Вспомните супергеройские комиксы, и вы поймёте насколько они круты. А сильнейшие… Сильнейшие — это пустышки.

— Что за бред ты несёшь?! — тут же взорвался Имомуши.

— Ха-ха-ха! Удивлены? — Теттири схватился за живот и начал стучать по столу ладонью в своей злобной радости. — Вы же слышали эти теории о том, что мир — огромная игра. В ней есть геймеры и НИПы. Это очень популярная тема у геймеров.

— Только у дураков, — Верлад тут же проявил свою натуру ученого. — Не пачкай в этом мракобесии всех геймеров.

— Ладно-ладно! Прости! — Теттири примирительно поднял руки. — В любом случае, эта теория существует и имеет своих сторонников. У Мистиков тоже есть своя теория. Они считают, что весь этот мир — одна огромная тюрьма. Все люди — заточенные духи. Или, может, павшие боги. Мистики верят в это. Не все, но гипотеза у них прижилась. Духи, заточенные в смертном теле. И так уж вышло, что сильнейшие… выходят за всякие рамки. Манипуляция аурой — что-то вроде способности преломлять свою духовную силу через тело. Когда я выпускаю эти туманные усики, я будто открываю шлюз и моя духовная сила просачивается наружу. Это только половина дела. Слово «манипуляция» не просто так добавлено. Своим разумом и волей я должен придать силе форму. В основном, этим занимается подсознание. Изменять ауру полностью по своему желанию невозможно. Никому это не удалось. Можете считать это преодпределёным даром. Я видел мистика, который создавал из своей силы пауков. Он боялся их до дрожи. Этот отпечатанный в подкорке страх стал главной причиной такой формы. Парень пытался превратить пауков в что-то нормальное, но не преуспел. Он может направлять пауков, заставлять их двигаться, нападть на других и всё такое, но не изменить их природу. Я выпускаю туман. разумом я свиваю его в эти усики, но не могу превратить туман в жидкость или камень.

Меня охватило неприятное предчувствие. Товарищи покосились на меня. Учитывая сказанное Теттири, я могу быть ключом к изменению природы этого странного дара?

— Есть важный нюанс, — Теттири успокоился, играя с красым туманом над своей ладонью. — Чем больше эта внутренняя мощь, тем сложнее её контролировать. И вот сильейшие… Их сила настолько ненормальна, что это не поддаётся описанрию. Забудьте о контроле, она даже не может принять форму. Когда сильнейшие открывают свои шлюзы и выпускают дух наружу — это просто огромная хаотичная субстанция. Если повезёт, то никто не пострадает. Единственное применение сильнейших — стирать чужие порождения духовной силы. Они, как огромный ластик. Под их мощью чужие манипуляции аурой разбиваются вдребезги. И каждый из них имеет особую предрасположенность. Это своего рода короли мира. Мне рассказали о странном парне, который выкупил психушку и сам же заперся в одной из палат. Он не сумасшедший. Нет. Он просто… скучает. Мистики сказали, что у него есть особый ген воина. Эта какая-то обычная штука для представителей древних кланов боевых искусств. Только из-за слияния с духом сильнейшего, его гениальности в сражении достигла настолько умопомрачительного уровня, что ему опостылели битвы. И это касается всех сильнейших. Каждый из них очень хорош в какой-то своей сфере. Настолько хорош, что их одолевает апатия. Этот мир превратился для них в скучную песочницу. Они видят других насквозь. Назвать их сверхразумными инопланетянами не будет большим преувеличением.

Слова Теттири кое-что прояснили, но в большей мере запутали. Скучно? Я уже испытал это благодаря Алисе и её деду. Почти смертельная скука, когда ничего не радует, а весь мир кажется шахматой доской. В том состоянии… даже брось мне вызов лучший из гроссмейтеров я не проиграю. Это была совершенно особоая уверенность. Я видел все ходы напереёд, просчитывал их. Я мог бы повлиять на мнение противника своими хитрыми комбинациями. Даже на искусственный интеллект легко оказать влияние.