А мы приближались к окрестностям Нового Одеса, до которого оставалось километра три. И тут я просто тормознул Вездетанк.

— Надо думать, — озвучил я. — Смотрите, в городе точно есть боевые роботы, наверняка с пошедшими вразнос вычислителями от ионизации. Мопс, с бионическим мозгом, по твоим сведениям, там никого не было?

— Никак нет, товарищ Жора! Имею предложение, товарищ Жора!

— Делись, — справедливо потребовал я.

— Так точно! Предлагаю продвинуться в направлении населённого пункта «Новый Одес» на расстояние в полкилометра. С этого расстояния радиооборудование Вездетанка сможет уверенно передать запрос «свой-чужой» пребывающим в населённом пункте кибернетическим силам!

— Идея — хорошая, — обдумал я. — Только смысла я пока не вижу. Смотри, Мопс: нарушения от ионизации происходят в ЭВМ роботов. При этом, модуль распознавания «свой-чужой» вполне мог сохраниться. И отклик будет «свой», а эта свихнувшаяся машина, несмотря на это, по нам начнёт стрелять. Ты сможешь провести удалённую радиодиагностику? — заинтересовался я.

— Никак нет, товарищ Жора! Данные к состоянию ЭВМ боевого робота, по уставу, предоставляются только в присутствии офицера Красной Армии, с чётким и однозначным одобрением подобного!

— Ну вот, так что смысл нам от «свой-чужой», — вздохнул я.

— Погодите, — вскинулась Света. — Мы же толком не знаем состав этих кибернетизированных бригад, так?

— Ну да.

— Так точно, товарищ Света! Имею только данные о расположении.

— А по отзыву свой-чужой установить вид и тип роботов ты сможешь? — уточнила она у Мопса.

— Ограниченно, товарищ Света!

— Поясни, Мопс, — заинтересовался я.

— Слушаюсь, товарищ Жора! Краткий пакет данных при информационном обмене «свой-чужой» содержит информацию о платформе робота-бойца Красной Армии!

— А ограниченное-то что? — удивился я.

— Тип и вид вооружения, сенсорных модулей, вариантов брони и защитных конструкций, товарищ Жора, не входит в понятие «тип платформы»!

— Хм, понятно. Но платформа — тоже полезно. И, кстати, до меня только что дошло — ты же ещё сможешь узнать их количество.

— Уточнение: условно узнать. В случае повреждение сенсорных модулей или отсутствия отклика от платформы учесть её наличие не представляется возможным, товарищ Жора!

— Ну, всё равно, лучше чем ничего. Тогда давай так, Мопс: приближайся потихоньку, не ближе полукилометра от нашего текущего положения, и узнавай, что узнается.

— Слушаюсь, товарищ Жора!

— А совещание-то зачем, Жор? — поинтересовалась Светка, да и Бейго вопросительно поднял уши.

— А затем, что мы точно знаем не только о роботах. Сколопендры сволочные там тоже водятся. И выходит не очень приятная картина…

— Либо мы убиваем сколопендр, а поехавшие роботы долбят по нам, либо мы разбираемся с роботами…

— А сколопендры лезут из снега и грызут Вездетанк. Не самая приятная перспектива выходит, — подытожил я.

— Мда. А сам что думаешь?

— Ну, изначально я думал оставить Вездетанк за пределами обнаружения-атаки роботов. И попробовать посмотреть, пешим ходом, а что там за роботы-то. И, кстати, всё равно не помешает: платформы платформами, но с чем там роботы бродят — узнать не помешает. Но…

— Сколопендры.

— Угу. И вот как-то у меня хреново придумывается, как бы это всё провернуть поудачнее, — признался я.

Задумались мы и нашли решение. Самое занятное, что сделал это Бейго. Посидел, поскуливая задумчиво, поглядывая на нас со Светкой. Вскинулся с просиявшей мордой и стал перебирать лапами, как будто забирается на столб.

— А это — идея, признал я. — Вроде особо лютого ничего в кронах зимой нет.

Бейго приставил растопыренные лапы-руки к кончикам ушей, зарычал и махнул лапой на дисплей.

— Рыси? — уточнил я, на что последовал кивок. — Много? — на что последовало поматывание мордой и пожатие плечами, мол, как повезёт. — А они вообще агрессивные?

На что Бейго исполнил пантомиму, с пощёлкиванием зубами и похлопыванию себя по брюху, вполне понятную. Мол, сытые — не агрессивные. Голодные — понятно.

— Так, стоп. Даже если агрессивные — лазерник их точно возьмёт спокойно, всё же небольшие и не сколопендры эти сволочные, — заключил я. — Дальше, лазать по деревьям… Мы тяжёлые, Бейго. Мы вообще по веткам скакать сможем? Они достаточно плотные?

На что пёс приподнялся, подбежал к ящикам со снаряжением и вытащил оттуда нейлонобелковый канат, похлопывая себя по груди.

— Так, ты, если что, проложишь для нас верёвку, — высказалась уже Света, на что Бейго кивнул.

— А тебе, Свет…

— Вот, Жорочка, — показала мне фигу Светка. — Да, если всё будет нормально, то вы с Бейго справитесь с сколопендрами, даже если они полезут на деревья, СЛУшкой и Союзом. А если форс-мажор? Козёл? Медведь? Уходить надо будет, и огневая мощь выйдет ой как не лишней, — победно заключила она.

— Ну, в общем — «да», — признал я весомость аргументации.

Через десять минут Мопс докладывал, что опознался с тридцатью шестью единицами роботехники. Причём из разных бригад, причём на аналогичных платформах.

— Антропоморфная платформа «ТРАКОР», товарищ Жора!

— А поподробнее?

— Тактический Ракетно-Артиллерийский Комплекс Роботизированный, товарищ Жора!

— Трактор какой-то.

— Так точно, обозначение «ТРАКТОР» в полевых условиях!

— И всё-таки, а что и как у них?

— Габариты корпуса с учётом головной части, несущей сенсорные блоки — один метр двадцать сантиметров. Два посадочных гнезда для навесного вооружения: ракетного, артиллеристского или иного. Три атомные батареи, управляющий ЭВМ «Мозгляк-178».

— Стоп, он же антропоморфный, — вскинулась Света. — Ноги же должны быть, при чём тут высота корпуса с башкой?!

— ТРАКОР в ряде модификаций ставится на гусеничную платформу на базе Малого Адаптивного Шасси СП-23, товарищ Света! В модификации с опорно-двигательными манипуляторами высота ТРАКОРа составляет два метра тридцать два сантиметра.

— В общем — чуть больше людей, — оценил я. — И артиллерия и ракеты, если есть, не слишком мощные. Правда, может быть что-то нестандартное, разрядники-разгонники-лучевое.

— Также бионическое вооружение класса «Химероид», товарищ Жора! Ловчий ТМ-06, Плевун -18…

— Кислота?

— Так точно, карборановая кислота в капсулах!

— Кажется, я понял, из чего, или с участием чего тараканы намутантились, — передёрнулся я. — Если она там концентрированная — Вездетанк просто растечётся. Понапридумывали всякого, — проворчал я. — Ладно, смотреть тем более надо.

Остановили мы Вездетанк посреди дороги. Мопс принял командование, выведя все шесть башенок и хищно ими поводя.

А Бейго прихватил бухту нейлонобелкового троса и, недовольно потявкивая внутренней связью, буквально взлетел на ближайшее дерево.

— Чего это он ворчит? — удивилась Светка.

— Думаю, дело в костюме. Точнее, перчатках: не так удобно, как с когтями, непривычно, — предположил я, поддержанный негромким, но согласным лаем от собакена. Полез я за Бейго, а вот у Светы оказались проблемы. Она сама по себе — не Дюймовочка (главное это вслух ненароком не произнести!), всё же металл, большей частью. Так ещё, взяв на себя роль огневой поддержки, андроид прихватила рельсу, свой розовый роторник, боезапас… Ну, в общем, кило двести точно, а если разобраться — то и еще полсотни выходило. Так что Свету мы с Бейго подняли в крону на нейлонобелковом канате, да и дальше скорее тягали её, чем она перебиралась самостоятельно.

Полчаса перебирались по заснеженным деревьям, и вот, наконец, в электрозрении стали появляться залегшие в снегу сколопендры. На нас они не реагировали вообще, но стоило проверить. Пока мы «на границе» их ареала, и если что — можно отбиться от нескольких и сбежать. А то потом может быть очень неважно.

Светка уютно расположилась на развилке крупных веток, приведя розовый РУРПТ в боевое положение, и приготовилась. А я присмотрелся к задорно торчащим в небо шишкам пихт. Здоровенные, с кулак, но ещё не распались. И, ориентируясь на электрозрение, метнул в место лёжки ближайшей сколопендры шишку.