Мне критически не хватало информации и я постоянно держал на виду окно чата с Айтрин. Я надеялся, что как только Седьмая завершит освоение аватара, она свяжется со мной или попросит об этом Десайю. Только Седьмая могла дать ответы на большую часть текущих вопросов. Мы с Викой относились к Хомори чисто номинально, а Линфаг была плотью от плоти исследовательского корпуса. Жаль, что я не додумался прояснить этот вопрос до того, как начал охоту на этих чудовищ. Жаль, что я вообще ввязался в это дело с заданием местной системы!

Если бы речь шла о Прайме и Земле, то я бы давно уже эвакуировал всех игроков и попытался остановить сервера. Почему этого не делали местные власти для меня оставалось загадкой. Понятно, что вся цивилизация Ратхаков находилась в сильной зависимости от Моридена из игрового пространства, но не до такой же степени! Неужели у них не осталось своих источников энергии?

Вопрос оставался без ответа. Что я вообще знал о Ратхаках? Что у них кастовый строй и есть единоличный правитель целой расы? Что их аватары отдаленно похожи на насекомых и людей одновременно? Отрывочные данные отказывались складываться в единую картину. Десайя рассказывала, что в период первой войны гражданских эвакуировали едва ли не перед самыми атаками войск Хомори. Бешеное стремление Исорга к получению собственного источника Моридена намекало на чудовищную важность этого ресурса. Восторг Рейдсада говорил о том же. То есть Ратхаки будут качать энергию из Диара даже под угрозой смерти.

«Десайя, что с Седьмой?» — не выдержав, написал я Айтрин.

«Приходит в себя.» — ответила Десайя. — «Через несколько минут свяжется с тобой сама.»

«Мне нужны данные по вашей цивилизации.» — написал я.

«Ты чужак.» — не особенно уверенно ответила Айтрин.

«Мне плевать! Насколько вы зависите от Моридена? Какие есть альтернативные источники энергии?» — быстро написал я.

«Производство и обеспечение нужд населения на девяносто процентов зависят от энергии Хомори.» — спустя долгую минуту появилось передо мной сообщение. — «Я только что совершила государственную измену, Пепел.»

«Ты пытаешься спасти свой народ и это единственный способ.» — возразил я. — «Мне нужны данные, чтобы понять глубину проблемы.»

«Я не могу рассказать всего.» — упрямо ответила Айтрин.

«Все Линфаги перешли в атаку, Десайя.» — написал я. — «Если мы их не остановим, то они доберутся до ваших ульев. Если остановим, то они сольются вместе и разрушат к хренам весь Диар. Поэтому выкинь, к хренам, все правила и расскажи мне всё, что ты знаешь, пока не стало слишком поздно!»

«Светило над нашей планетой почти умерло задолго до первой войны.» — спустя некоторое время, написала Айтрин. — «На поверхности стало слишком холодно и мой народ ушёл под землю. Наша планета стара и уже не дает достаточно тепла своим детям. Мы живем в подземных ульях, которые не сильно отличаются от тех, которые ты видел в Диаре. Только в реальности вокруг нас вечная мерзлота и темнота. Место для проживания строго ограничено и правители нашей расы пять сотен лет назад ввели разделение своего народа на касты. Те, кто способен принести пользу, могли заводить много детей и занимать больше жилого пространства. Остальным было позволено только удерживать количество населения на уровне выше вымирания. Мы приспособились. Научились выращивать еду и добывать энергию на поверхности. Но её было критически мало. Ветряные установки быстро ломались ураганами, а геотермальных источников хватало только на обеспечение нужд двух старших каст. Чтобы не умереть от холода, остальным приходилось жить большими комуннами.»

Я представил весь ужас подобного существования и невольно покачал головой. Целая цивилизация была загнана природой под землю. Ратхаки буквально стали узниками своей собственной планеты. Удивительно, что при таком возрасте их расы, они не сумели выбраться за пределы своего мира или создать технологии защиты от погодных условий.

«А потом один ученый открыл виртуальную реальность. Код Хомори, как мы теперь знаем.» — прислала следующее сообщение Айтрин. — «Началось бурное освоение нового пространства. Сначала туда были отправлены все неблагополучные представители моего народа и самые бедные касты. Это позволило улучшить условия проживания остальных. Питательная смесь в разработанных для Диара коконах использовалась крайне медленно, а сами установки вырабатывали огромное количество тепла во время работы. Почти пятьдесят процентов населения добровольно переселилось в Диар. К моменту, когда был открыт Мориден, численность Ратхаков удвоилась. Часть энергии перераспределили с теплоснабжения на другие нужды. Мориден позволил нам надеяться на новый расцвет нашей цивилизации. Появилось тепло в ульях. Появилась энергия, которой теперь хватало на массу побочных производств. У нас появилась возможность создавать не только продукты питания, но и начать работу над новыми источниками питания.»

«Вот только они не пригодились.» — понятливо добавил я. Альфа летел по заданному маршруту и моё вмешательство ему не требовалось. Я полностью сосредоточился на сообщениях Десайи, а мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. — «Потому что всё заменил Мориден.»

«Верно.» — коротко ответила Айтрин. — «Почти пятьдесят лет благополучия стоили моей расе очень дорого. Когда на наши земли пришел исследовательский корпус, мы потеряли треть всех игроков. Сейчас потери уже восстановлены, но возникла другая проблема. Наши ульи не способны вместить то количество Ратхаков, которое сейчас находится в коконах. Если все игроки выйдут в реал, то мой народ задохнется в тесноте. Некоторые ульи полностью превращены в генераторы тепла. А если при этом прекратится подача Моридена, то мы все умрем от голода и холода. И высшие касты, и низшие — вообще все.»

«И поэтому все ваши гражданские будут сидеть в Диаре даже когда виртуальный мир будет рушится.» — осознав ужасную истину, написал я.

«Лучше умереть в бою за красивый мир, чем сдохнуть в тесноте от голода и холода.» — ответила Айтрин. — «Нам некуда идти. Совет обороны Диара начал сбор ополчения. Если гвардия правителя погибнет, то на поле боя выйдут все мои сородичи.»

И умрут. Просто станут кормом для тварей исследовательского корпуса, потому что сборщикам сорокового уровня просто нечего противопоставить мощи Линфагов. Но об этом я говорить не стал.

«Напиши Рейдсаду.» — попросил я. — «Расскажи ему о ситуации с Линфагами и о том, к чему это может привести. Пусть передаст эту информацию дальше. Мне нужно, чтобы об этом узнал ваш правитель.»

«Хорошо.» — ответила Айтрин. — «Вряд ли это что-то изменит, Пепел. Среди военных уже пошли слухи о том, что мы готовимся к затяжной войне. Если получится добывать Мориден, то правитель легко пожертвует частью территорий и своего народа, чтобы сохранить жизнь остальным. И многие его поддержат.»

«Напиши Рейдсаду.» — повторил я. — «Прямо сейчас!»

«Седьмая!» — отыскав в списке диалогов нужную строчку, написал я. — «Ну где ты там⁈»

«Осваиваюсь.» — после небольшой задержки, пришёл ответ. — «Ты остановил охоту?»

«Да, но оставшиеся Линфаги сами перешли в атаку.» — ответил я.

«Плохо.» — флегматично отозвалась Седьмая. — «Значит процесс общего сбора уже запущен.»

«Что это значит?» — тут же спросил я.

«Это значит, что вне зависимости от наших действий, все Линфаги будут стремиться к объединению.» — ответила Седьмая. — «Просто им понадобится для этого больше энергии. Если их никто не убьет в процессе, то они перейдут в общую форму самостоятельно, как только наберут критическую массу Моридена. Мне жаль, но этот процесс невозможно остановить.»

«Почему ты не сказала мне об этом раньше?» — прямо спросил я.

«Протокол принудительного отката никогда не использовался за всё время экспансии исследовательского корпуса.» — написала в ответ Седьмая. — «Я не знаю, почему его установили в этом мире. Это не имеет практического смысла, а Хомори всегда руководствуются только им. Я не вижу для них выгоды в уничтожении Диара. Это пустая потеря одного из перспективных миров оси. Долг Хомори от этого только вырастет, а вирса они от этого вообще не получат.»