– Я поставила. – Глафира смешно сморщила переносицу. – Но уж больно хитрым этот ваш Четвериков оказался. Его микрочип сейчас беспрерывно ездит в троллейбусе «В» по Садовому кольцу. Догадался Рудольф Михайлович, что за ним наблюдать хотели. Догадался и сбежал. Да так сбежал, что уже два дня никаких зацепок найти не можем.
– Так вы два дня его искали, а не нас вызволяли? – обиделся Иван.
– А что с вами будет? – опять рассмеялась Глафира. – Убивать все равно не станут, так, помнут немножко…
– Ничего себе немножко! – Сергею явно не нравилось то, что Глафира оказалась столь расчетлива там, где, по его мнению, никакого расчета быть не могло.
– Слушай, Глафира, а ты нас сейчас в чувство тоже волшебным зеркалом привела? – решил Иван проверить еще одну «историческую» гипотезу и тут же получил ее безоговорочное подтверждение.
– Да. Это зеркало называют «Белым зеркалом Дандоло». Еще его называют «зеркалом святого Лазаря». Кстати, святой Лазарь тоже был членом Совета Десяти. Это зеркало дает здоровье каждому, кто смотрится в него. Впрочем, можно даже не смотреться. Оно все равно воздействует на мозг и человеческий организм, даже если просто рядом с ним находишься. Правда, тогда сила зеркала значительно снижается.
– Так вот почему Дандоло повсюду возил с собой зеркало! – воскликнул Сергей, вспомнив недавний увлекательный рассказ Александра Валентиновича. – Но если есть «Белое», значит, наверное, есть и «Черное зеркало Дандоло»?
– Да, есть. Это одно из наших боевых зеркал. Стоит в него взглянуть, и человек мгновенно слепнет. По преданию, Дандоло воспользовался этим боевым зеркалом для того, чтобы ослепить себя и без страха после этого заглядывать в любые зеркала.
– Это он здорово придумал! Контролера обманул – билет купил, а сам не поехал. – Иван хотел пошутить, но на этот раз Глафира не улыбнулась.
– Понимаешь, Ваня, зеркала эти могут делать с человеком совершенно невероятные и страшные вещи. Стать слепым, поверь мне, – это далеко не самое плохое из того, что может случиться.
– Ну а что еще, кроме смерти, конечно? – заинтересовался Сергей.
– Чистилище.
– Чистилище?
– Да. Это в различных мифах и религиях называется по-разному. У христиан, например, это – чистилище. Были люди, которые оттуда даже выходили обратно. Но было это очень редко. От них про это и известно.
– И что там происходит, в этом чистилище? – Сергей встал наконец с коряги, сидеть на которой ему было очень неудобно, и подошел поближе к Глафире. – Черти жарят грешников на сковородке?
– Это – один из самых распространенных образов. И связан он с тем, что многие, попадавшие туда, кончали жизнь одинаково, а те немногие, кому удавалось спастись, во-первых, сходили с ума, а во-вторых, рассказывали именно то, что видели: костры, черти, чудовища…
– Что-то я не понимаю, – Сергей смотрел прямо в глаза Глафиры и восхищался ею, но вопросы продолжал задавать с завидной настойчивостью. – Как можно умереть в чистилище?
– Ну, это – не чистилище в вашем понимании слова. Понимаете, зеркала – это тончайшие инструменты, которые могут и транслировать, и записывать информацию. Когда вы смотрите в зеркало, вы думаете, что оно только транслирует. Нет, оно еще при этом записывает. Ну, как видеорегистратор в автомобиле. Всегда можно открутить назад и еще раз посмотреть. Не обращали внимания, если отвести взгляд от зеркала, а потом быстро в него посмотреть, изображение как будто на сотую долю секунды запаздывает за вами? Именно так вы можете обнаружить этот эффект. Но это не главное. Главное – трансляция зеркалами информации может предусматривать трансляцию не только информации, но и самого объекта, оказавшегося в определенный момент перед этим самым зеркалом.
– Трансляцию… куда? – облизал пересохшие губы Сергей, тут же вспомнивший слова профессора Четверикова про фильм «Королевство кривых зеркал».
– Туда, где существует зеркало единого поля, настроенное на одну волну. Когда-то, в момент изготовления, это было единое зеркало, изначально получившее единую амальгаму, а потом разделенное на несколько частей.
– Правильно ли я понимаю, что зеркало может перенести человека в какое-то совершенно другое место, туда, где находится другое зеркало, настроенное на ту же волну?
– Сережа, не только в другое место, но даже и в другое…
– Время, – ахнул Иван.
– Да, время. – Глафира кивнула.
– Это и будет чистилище? И как же это делается? – Сергей, переставший чему-либо удивляться, чувствовал абсолютную решимость дойти в этой истории до конца. И обязательно вместе с Глафирой.
– Я сама не знаю. Это – древняя тайна, и в нее посвящены всего несколько человек. Я просто знаю о нескольких случаях, когда это происходило совершенно случайно.
– Но откуда тогда все эти черти, костры? – Тема чистилища Ивана явно захватила.
– Ну, вы же понимаете, индивидуумы, попадающие из одной эпохи в другую, людям были подозрительны, непонятны, и их мгновенно сдавали местным «силовикам» – как правило, инквизиции, каким-нибудь волхвам, шаманам и прочей тайной полиции. После чего человека достаточно быстро умерщвляли, как правило, огнем. Некоторым удавалось спастись, тоже при помощи зеркал. Но толком они ничего рассказать не могли, кроме того, что их жгли огнем какие-то непонятные существа, разговаривающие на каком-то непонятном языке. Так, по сути, и появились рассказы о чистилище, подкрепленные строчками из Библии – про чертей, геену огненную и прочее.
– А почему на непонятном языке? – удивился Сергей. – Ведь даже нынешний русский и древнеславянский, наверное, очень похожи!
– Сережа, попадание в одно место практически исключено. Поля зеркал – это такие волны. – Глафира нарисовала прутиком на талом снегу волнистую линию. – Если находишься на гребне одной волны, то другой такой же гребень будет только у другой волны, через какое-то большое расстояние. Это какое-то неведомое, другое время и какая-то другая, неведомая земля.
– Эй, но послушай, так мы постоянно должны были бы шнырять из места в место, из одного времени – в другое, – возмутился Иван. – Собираешься ты, скажем, побриться. Глянул в зеркало – бац – уже в Африке, а кругом какие-нибудь неандертальцы!
– Нет, конечно. Речь идет об особых зеркалах, с особым составом амальгамы. Конечно, воздействовать на человека может любое зеркало, но усиливают этот эффект в тысячи раз только особые зеркала, сделанные в XII веке в Венеции и распространенные по миру, чтобы ими могли пользоваться избранные Хранители и члены Совета Десяти. Таких зеркал очень немного. Кстати, по преданию, одно из этих зеркал есть в Кремле и им пользовался Сталин.
– А другое – в Германии и им пользовался Гитлер, – хмыкнул Иван.
– Ну, конечно! – Глафира, казалось, вообще не заметила ехидного тона. – А как, вы думаете, он добился от немцев фанатичной веры в себя? Именно через это зеркало Гитлер потом и ушел. А само зеркало было безнадежно разбито в его бункере во время штурма.
– Так Гитлер же сгорел, – не очень уверенно сказал Сергей.
– Слушайте, мне что, пересказать вам тысячи статей из Интернета про двойников Гитлера, про то, что останков его так и не нашли, в отличие, кстати, от тела его жены Евы Браун, вместе с которой он вроде бы кончал жизнь самоубийством?!
– А Сталин?
– Со Сталиным, к сожалению, у нас много непонятного. Нет точных сведений. Во время Второй мировой войны трагически погибли почти все европейские Хранители. Кстати, русский Хранитель тогда воспользовался этим зеркалом и по настроенной частоте сумел переместиться в пространстве и во времени.
– Слушай, ну раз ты – Хранитель и все такое, тогда ты, наверное, знаешь, откуда у меня этот манускрипт? – Сергей внимательно посмотрел на Глафиру.
– Ну, это просто. – Глафира еще раз вытащила свой телефон и показала друзьям короткий ролик. Это были съемки с уличной камеры, установленной на одном из венецианских домов. Маленький черно-белый квадратик в правом верхнем углу – дата и время с летящими секундами. Сергей сразу узнал себя. Вот он входит на улицу Calle Galeazza. Вот он встречается со стариком. Вот тот протягивает Сергею манускрипт и машет руками: «Беги!» Сергей как-то неуверенно пятится задом, а потом поворачивается и уходит в темноту. И тут же появляются те трое парней, которые никак не могут уйти из Сережиных снов. Иван молча, будто зачарованный, смотрел во все глаза на происходящее через секунду жестокое убийство. Потом трое маленьких черно-белых парней бросились туда, куда совсем недавно пятился Сергей.