— Да, Фигнор, они убрали птичье бедствие!

— Мы им обязаны!

— Да, знаю я! — бандит пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Он даже покраснел от напряжения, но его держали крепко. — Отпустите! Я всего-то преподам ему парочку уроков!

— Не раньше, чем ты успокоишься! Мы не можем отплатить этим людям за помощь черной неблагодарностью!

— Что здесь происходит?! — звонкий девичий голос заставил всех дернуться, даже непробиваемого Фигнора. Те, кто его держал, вздохнули с облегчением, а сам хозяин дома заметно напрягся.

Толпа расступилась и перед нами оказалась девушка с длинными пшеничного цвета волосами, округлыми щеками с легким румянцем. На ней подобие ночной сорочки, из-под которой выглядывают босые ноги.

— А ты еще кто? — голос Первета заставил местных поежиться.

— Меня зовут Нериана.

— Дочь! — лицо Фигнора покраснело. — Постыдилась бы выходить в таком виде!

— Это обычное платье, просто нового дизайна. Ты ведь сам жаловался, что мои наряды слишком облегают фигуру, а за этим вообще ничего не видно. Чем ты теперь недоволен?

— Но ведь она в точности, как…

— Прекрати! Вечно ты пытаешься мной командовать! Хватит! И кто эти люди?

— Они спасли нас от птичьего бедствия, — заговорил мужчина в пенсне. Его руки опирались на древко вил, которые на фоне выглаженных брюк и жилетки смотрелись странно. Своим нарядом он сильно выделялся среди остальных местных. — Один из них герой.

— Хотите сказать, птицы улетели?

— Да, мы спасены, — продолжил незнакомец спокойным голосом.

— Неееет! Теперь я не услышу музыку ночной охоты!

— Вся эта музыка — сплошной бред! — взорвался Фигнор.

— Мы ее слышали, — все замолкли, а я скосил взгляд вниз и влево. Окно сообщений проявилось, но по-прежнему не радовало оповещением об открытии контролирующего навыка, хотя равнодушными их эта новость точно не оставила.

— Как вы могли ее услышать? Мы много раз выходили к полю, звуки охоты этих гигантских тварей оглушают. Это совершенно не похоже на музыку, — сказал кто-то из толпы.

— Чтобы ее услышать, нужно съесть той травы. Вы назвали ее веруйкой.

— Ты! — в глазах Нерианы появились слезы. — Ты сказал, что она ядовита, но с ними все в порядке. Мама столько раз рассказывала о музыке ночной охоты, а ты… ты… Отец, я тебя ненавижу!

Она разревелась, и бросилась вглубь дома.

— Что это с ней? — вполголоса спросил Имомуши.

— Видимо, побежала реветь в свою комнату, — так же тихо ответил Тавур. — Тут все ясно.

— Что ясно? — непонимающе протянул Первет. — Что ясно?

Я уже хотел ему рассказать то, что для остальных в группе было очевидно, но внезапно Карлайла вскочила на ноги и залепила пощечину Фигнору. Прокричала «Тупой мужчина!» и пошла за сбежавшей девчонкой.

— Теперь ваша очередь рассказывать, что тут происходит.

— Знаешь, что я тебе скажу? — Фигнор раздулся от ярости.

— Что забыл про бесплатную выпивку? — перебил его человек в пенсне. — Хотя, чему удивляться, если ты собрался наброситься на людей, которых совсем недавно называл спасителями. Похоже, Фигнор, которого я знал, исчез. Теперь его место занял неуверенный в себе хлюпик, не способный даже сдержать свое слово.

— Кого это ты назвал хлюпиком? Кто не способен держать слово?! Я обещал всех напоить и сделаю это!

Хозяин дома подошел к стене противоположной входу и распахнул обитую железными полосами дверь.

— Все сюда!

Местные отозвались на эти слова дружным ревом и повалили внутрь.

— Нам тоже следует пройти в зал, — владелец пенсне подошел ближе. — Думаю, я смогу удовлетворить ваше любопытство и, надеюсь, что вы ответите мне тем же.

Зал, о котором говорил странный местный, оказался забит столами. Сверху — огромные деревянные колеса, с закрепленными на них свечами, с одного бока стойка, с другого две большие двери от пола до потолка.

— Это, что — сарай, переделанный под забегаловку?

— Бери выше, — усмехнулся местный, — это самый настоящий трактир. Вон там лестница, ведущая к спальным номерам.

Там куда он указал, действительно оказалась дверь, но ручки на ней не было. Пинками ее, что ли, открывают? Мы разместились за одним из столов, владелец с отпечатком ладони Карлайлы на лице вихрем промчался между посетителями, расставляя кружки с каким-то напитком. При виде нас нахмурился, но пойло все-таки поставил.

— Вам, наверное, интересно, что случилось у Фигнора, и что тут вообще происходит? — спросил прицепившийся незнакомец.

— И кто ты такой тоже было бы неплохо узнать, — остальные молчали, предоставляя мне возможность вести беседу по своему сценарию.

— Меня зовут Деммук, — мы назвали свои имена. — С чего бы начать?

— С птичьего бедствия.

— И правда, — глаза Деммука блеснули под стеклами, а по бронзовой оправе пробежали несколько бликов от горящих наверху свечей. Никаких окон здесь не было и в помине, только несколько вентиляционных отверстий в стенах под самым сводом бывшего сарая. — Все началось именно с него. Кто-то говорит, что птичье бедствие существовало всегда, кто-то — что свалилось однажды как снег на голову. Птицы прилетают, какое-то время остаются здесь, нападая на все живое, а потом улетают, оставляя после себя перепаханное поле. Наши предки посчитали, что это довольно удобно. После этого поля давали хороший урожай, а еще по следам можно было найти ослабленных и вымотанных зверей. Тех, кому удавалось выжить после ночи птичьего бедствия, находили по следам и добивали. Можно сказать, что птичье бедствие стало для нас источником процветания.

— На какое именно время они остаются?

— Всегда по-разному. Иногда на день, иногда на неделю, но в этот все случилось иначе, — Деммук отхлебнул из кружки и сделал большие глаза. — Он расщедрился на мармеладное вино? Повезло. Попробуйте, это вкусно.

Напиток и правда оказался приятным на вкус. Это было похоже на смесь из нескольких свежевыжатых соков, которые можно было смаковать гораздо дольше, поскольку оно оказалось вязким, а попав в рот, начинало таять, выделяя почти невесомую жидкость. Приходилось сделать пять или шесть глотков вместо одного, чтобы освободить место во рту.

— Как бы это ни было вкусно, я должен продолжить рассказ. Фигнор не всегда был таким. Он стал очень нервным после пропажи своей жены — Лерианы. Она была женщиной увлекающейся и особо ценила искусство музыки. В то время к нам прибыл маг, деревня стала превращаться полноценный город, а вместе с этим появились новые люди и новые знания. Как-то Лериане попалась книга, в которой рассказывалось об огромных совах, ведущих по ночам охоту и о диковинной музыке, сопровождающей этот процесс. Конечно, там рассказывалось, что откроется она только тем, кто рискнет своей жизнью и окунется в самую глубь этого хаоса. Она быстро сравнила описание с тем, что иногда происходило за стенами, и мгновенно приняла решение.

Лериана знала, что Фигнор ни за что не одобрит ее затею. Жена и дочь Нериана — вот два человека, которых он готов слушать и потакать почти во всем. Однако, это не значит, что он позволит им рисковать своей жизнью. Лериана ушла тайно и провела там всю ночь. На поиски бросился едва ли не весь город, но никто не смог ее найти. Она пришла ближе к полудню, испачканная в земле, но счастливая. Она во всем призналась и сказала, что слышала ее — музыку ночной охоты. Многие вдохновились и стали пытаться повторить ее успех, но ничего не вышло. Если, все дело в траве, то многое становится на свои места.

— Что с ней не так?

— Она ядовита и обладает слабым наркотическим эффектом. От пары употреблений ничего не случится, но если пристраститься к ней, то бросить ее жить без нее станет очень непросто. Потребуются услуги магов-лекарей и алхимиков из столицы, но даже в этом случае нет гарантии, что все сработает как нужно.

— Разве жрецы не могут с этим справиться?

— Кто? Жрецы? Никогда не слышал о такой расе, а я бывал почти во всех уголках этого континента.